Художник и его зритель – что-то сильное и неразделимое есть в этом союзе. Настоящий творец не может, да и не должен жить без своего зрителя, а художник - в особенности. Если обратиться к истории, то не сложно заметить, что все, ну или почти все значительные вещи в истории изобразительного искусства создавались посредством прямого диалога зрителя с автором этих произведений. «Пьета» Микеланджело – немыслимое оцепенение наступает у зрителя при взгляде на скорбь Марии держащей на руках безжизненное тело своего сына Иисуса. Я сам наблюдал, как у людей, обычных людей как мы с вами, начинали литься слезы из глаз при одном только взгляде на эту скульптуру в соборе Св.Петра в Ватикане. Или разудалый хохот казанов пишущих письмо Турецкому султану на картине И.Е.Репина. Ведь этот хохот и аромат костра в степи, всю глубину и материальность сюжета ощущает каждый, кто видел эту картину. И.Левитан писал свой «Март» даже не предполагая, что зритель будет часами стоять перед этим произведением, ощущая музыку журчащей капели, и вспоминать самые сокровенные нотки своей весны, весны своего детства или юности, одним словом весны своей души. «Боярыня Морозова» В.Сурикова и «Видение отроку Варфоломею» М.Нестерова – гимн Вере и Православию. Человек, пусть то даже, мусульманин, католик или иудей ощущает несокрушимость православной веры, ее мощь и материнскую чистоту. Триумф женской красоты на картине Г.Семирадского «Фрина на празднике Посейдона», зритель проносит через себя восхищение автора античностью красоты женского обнаженного тела. В ней нет ни капли пошлости или вульгарщины и зритель чувствует это, именно поэтому он снова и снова возвращается к этой картине, каждый раз открывая в ней, что-то новое. Подобные примеры можно приводить бесконечно, наверное, потому, что настоящие произведения искусства создаются не кистью на холсте, а душой автора в душе зрителя. Настоящий актер играет не мимикой и движениями, а душой и сердцем, композитор пишет музыку не для фортепиано с оркестром, а для души и сердца того, кто будет ее слушать. А художник – только если он настоящий, смастерив кисть из частиц своего сердца, пишет картины на гранях души своего зрителя. Конечно, каждый, кто читает все это, может сказать: «Довольно, хватит долдонить прописные истины так всегда было есть и будет. Художник и зритель, ну и что, что в этом нового». Но давайте, обратим наше внимание, так ли безоблачно и проникновенно строятся отношения между автором и зрителем в наши дни. Для этого достаточно прийти на любую из проходящих в данный момент выставок в наших городских выставочных залах. И что мы видим? Полнейшее забвение и запустение. Если два-три десятка зрителей за все время прохождения выставки мы увидим в зале, то это уже считается положительным результатом, а ведь средняя продолжительность выставок 2-3 недели. А во всеми обруганное советское время число посетителей на выставках было как минимум в 10-15 раз больше. А если обратиться к воспоминаниям художников конца 19 - начала 20 веков, то мы увидим, что число посещений выставок измерялось тысячами. Среднее количество посещений выставок передвижников 2-3 тысячи (!!!) человек. Петербургское общество художников, на выставках которого в основном были представлены произведения художников Русского Салона, собирало до 5-7 тысяч зрителей. А ведь это девяностые годы девятнадцатого века, не такое уж безоблачное время, в экономическом и политическом аспекте. Так почему же сейчас ситуация диалога художник – зритель выглядит настолько плачевно. Причин этому мы можем найти множество. Но, как известно когда человек чего-то по настоящему хочет он находит средства, а если нет, то он пытается найти оправдания. И достаточно попытаться получить более-менее вразумительный ответ у любого из современных художников, на выставках которого из зрителей – один лишь ветер и бабушки смотрительницы зала. Почему? Где зритель? И мы услышим примерно следующий ответ: «Я не коньюктурщик, мои работы недосягаемы для понимания и восприятия массовым зрителем. Я пишу для себя. И если в моих работах зрителю что-то не ясно, я не собираюсь, что-либо объяснять, виноват в непонимании лишь зритель. Он просто не дорос до эстетических высот моих глубоко-художественных произведений». А ведь на самом деле объясняется все намного проще. Может, хватит пафосно надувать щеки и с чувством глубокой инфантильной надменности нести свою личность и свое искусство, которое зачастую и искусством назвать довольно сложно. А считать всех окружающих низкоинтеллектуальным быдлом – глубоко и низко. Любой картине нужен зритель, это закон, без зрителя картина мертва. А рождение искусства, которое не нуждается в зрительском восприятии, является мертворожденным. Президент, партия и правительство с подачи множества министерств и управлений культуры, а также сталинского порождения, иезуитской организации – Союз художников, раздает звания, премии и награды. Но позвольте поинтересоваться, как может художник нести звание «народного» если из ста человек живущих с этим художником в одном городе о нем знает максимум 8-10. Может он художник ни этого народа, а скажем, марсианского. Вообще парадоксальная ситуация: наши люди в данный момент смогут назвать больше имен народных депутатов, министров и прочих слуг народа, чем художников, живущих с ними в одном городе. Так не пора ли, милые художники, повернуться к людям, живущим рядом с вами, лицом, а не, извините, своей высокомерной… Забыли вы, наверное, глубокоуважаемые коллеги, что от того, что вы творите в своих мастерских зависит ничуть не меньше чем от того чем заняты депутаты и министры в своих кабинетах. 18 век – век просвещения, кстати в том числе и в России. Искусство должно было нести в основе своей просветительский, гуманистский характер. Так не пора ли к этому вернуться, и попытаться донести до зрительского восприятия идеалы светлого и красивого, воспитывая тем самым своего зрителя, делая его лучше, мудрее и культурнее. А ставить себе цель – получение званий, наград и премий – говорит об ограниченности и глупости художника. И на самом деле ничего сложного в этом нет – пиши картины, одну на тему Чернобыля, другую - на тему Голодомора, потом, схватив краски и кисти, отправься за сбором материала для будущих эпических полотен в затопленные деревни Западной Украины или к взорвавшимся шахтам Донецка. Периодически разбавляя всю эту социально-коньюктурную чушь работами на тему Мазепы или национально-освободительного движения и получишь звание. Забыли, видимо милые господа и дамы, созерцающие себя в искусстве, а не искусство в себе, что все эти погоны, ордена, медали, значки и премии нужны не художникам, а чиновникам от искусства. Без всего этого набора они просто захиреют и умрут. А ведь по большому счету у художника может быть лишь одно звание – художник, и лучшей премией ему будет любовь и признание зрителей, в идеале конечно при жизни, а не после смерти. |
